Политическая климатология. Часть 2

Исследование Министерства транспорта США 1970-х годов

В начале 1970-х годов Министерство транспорта США спонсирова­ло проведение ряда конференций по изучению воздействия измене­ния климата на экономику и благосостояние людей. Это исследова­ние, в рамках которого экспертам было поручено изучить воздейст­вие похолодания на 2°, стало единственной работой, где детально рассматривались затраты на холод в американской экономике. На­ряду с оценкой убытков (в объемном выражении) производственных отраслей экономики, таких как сельское и лесное хозяйство и морские ресурсы, а также дополнительных издержек, связанных с отоплением жилых и производственных помещений, специалисты проделали расчеты, связанные с оценкой затрат на здравоохране­ние и комфорт. Затраты на здравоохранение включали в себя услу­ги врачей, амбулаторное лечение и медикаменты. Отдельно произ­вели оценку роста смертности, который может быть отнесен на счет холодов. Наконец, рассмотрели затраты людей на проживание и работу при низких температурах через призму разницы в зарпла­тах между различными городскими регионами США.

Материалы Министерства транспорта США вновь пробудили интерес определенного, пусть и ограниченного, круга читателей к подвижническому исследованию воздействия глобального потеп­ления, выполненному экономистом Томасом Гейлом Муром (Thomas Gale Moore) в 1998 году. В таблице 5 суммированы ре­зультаты исследований Министерства транспорта США, дополнен­ные Муром некоторыми более свежими данными.

Итоговую сумму — примерно 60-85 миллиардов долларов мож­но еще представить в процентах от общего объема экономической деятельности в Соединенных Штатах. Американский ВВП в 1990 году был равен примерно 5800 миллиардам долларов. Значит, для американской экономики затраты на один добавочный градус холо­да (дополнительные затраты для экономики, если национальная ТДН понизится на один градус) составили бы приблизительно 1,0-1,5 процента от ВВП в год. Это довольно большие затраты, осо­бенно, если они будут повторяться из года в год в течение ряда лет.

Таблица 5. Во что ежегодно обходился бы дополнительно еще 1° холода американской экономике

Хозяйственная деятельность	Затраты на 1°  (млрд. долл. США, 1990)
Отопление	4,9
Воздействие на здоровье	14,8
Сельское хозяйство, лесное хозяйство, рыболовство	14,4
Зарплаты	16,2(10,3-34,4)
Людские потери	16,0
Всего	66,3 (60,4-84,5)
Затраты в процентах от ВВП	1,14 (1,04-1,46)

Американская экономика, которая, как ожидается, будет ежегодно расти примерно на 3 процента на протяжении пятнадцати лет, потратила бы за этот период порядка 35—50 процентов от кумулятивного роста при падении ТДН на один градус.

Насколько это применимо к России?

Эти данные относятся к американской экономике. Применимы ли они к России?

Сравнивать вообще что-либо в экономиках России и США очень сложно. Мы можем назвать здесь две основные проблемы, связанные с применимостью. Первая — соотношение между вало­выми затратами на холод в обоих случаях и эффективность прини­маемых мер по адаптации к холоду. Вторая проблема — совершенно различный диапазон температур, исходя из которого пришлось бы определять затраты на холод в России и Соединенных Штатах.

По первой проблеме: если на адаптацию в США тратится один доллар, какова будет отдача по части уменьшения ущерба или пря­мых затрат? Какова отдача на один доллар, инвестированный на эти нужды в России? С практической точки зрения, можно обратить вни­мание на величину затрат на холод в части здоровья и смертности. Американцы расходуют гигантские суммы на охрану своего здоровья и лечение разного рода болезней, включая и те, которые вызваны хо­лодом. Россия явно так много не расходует, даже в перерасчете на до­лю от ее значительно более низкого валового дохода. Такой низкий уровень затрат (и, следовательно, низкий уровень здравоохранения), возможно, имеет своим следствием высокий уровень смертности. По подсчетам, в Соединенных Штатах один градус холода дает прирост смертности на 16 000 человек. В пропорции к численности населения, в России прирост смертности на один градуса холода составил бы при­близительно 9000 человек в год. Но сопоставимы ли эти данные?

В данном случае возникает вопрос об экономической ценности каждой потерянной жизни. Расчеты стоимости жизни сами по себе достаточно спорны. Экономисты базируют их на оценках того, сколько тот или иной человек сможет заработать за остаток своей ра­ботоспособной жизни (так оценивается вклад индивидуума в эконо­мику). Это означает, что нам следует учитывать продолжительность жизни в России, а также специфику структуры заработков в ней.

Таким образом, попытка применения американских данных к стоимости холода в российских условиях может оказаться не особен­но целесообразной. Разумней было бы использовать американские результаты только как весьма обобщенный показатель того, что любая степень холода и в любой холодной стране, безусловно, приводит к издержкам. Однако для того чтобы точно определить, каковы эти издержки в России, надо провести отдельные исследования.

В качестве еще одной веской причины для проведения отдельных исследований по России можно назвать вторую оговорку, сделанную ранее о применимости результатов исследований по США к России, а именно в отношении того, что диапазон температур в этих странах сильно разнится. Оценка затрат на один градус холода по США произ­водилась с учетом современной ТДН в Америке, которая значительно выше российской. Проблема в том, что функция холод-затраты нелинейная. Воздействие при температурах в -12° и при +3° или +4° будет различным. Но какова же будет эта разница? Правомерно ли в случае использования техники в холодных регионах утверждать, что хотя бы некоторые из затрат, связанных с холодом, возрастают с каж­дым градусом при низких температурах. Как говорилось ранее, пони­жение температуры с -25° до -30° оказывает всемеро более негативное воздействие на людей и машины, чем понижение с -10° до -15°.

Еще важнее разобраться в том, что же произойдет, если показа­ния термометра упадут ниже определенной критической пороговой величины холода, которая вызывает масштабное и пагубное по­вреждение материальной части. Для большинства населенных мест на земле критическая пороговая величина холода, к счастью, незначительна. В России же это не так. Далее, нигде подобные кри­тические пороговые величины не являются настолько повседнев­ной реальностью для большого числа людей, как в Сибири. И не удивительно то, что наиболее систематическое изучение пороговых величин холода проводилось именно россиянами — в целях выяснения, нуждается ли Сибирский регион в специально спроектирован­ной технике или типовое оборудование можно было бы как-то мо­дифицировать путем добавления особых деталей, изготовленных из холодостойких сталей. Собранные данные о поведении оборудования при низких сибирских температурах рисуют пессимистичес­кую картину (см. таблицу 6).

Таблица 3-6. Пороговые величины холода в Сибири

Температура (°С)	Воздействие на типовое советское оборудование
-6	Двигатели внутреннего сгорания нуждаются в предварительном обогреве
-10	Разрушение некоторых стандартных металлических деталей землеройной техники
-15	Детали из высокоуглеродистых сортов стали ломаются; аккумуляторные батареи надо предварительно отогревать; первая пороговая величина для стандартного оборудования
-20	Стандартные компрессоры с двигателями внутреннего сгорания перестают работать; стрелы стандартного экскаватора ломаются; разрушение некоторых деталей башенного крана, ковша землечерпалки и ножей бульдозера
От -25 до -30	Нелегированная сталь ломается; автомобильные двигатели, топливные баки и масляные баки должны быть утеплены; требуется морозостойкая резина; неморозостойкие ленты транспортера и типовые пневматические шланги ломаются; отказ некоторых кранов
-30	Предельная температура эксплуатации любого стандартного оборудования
От -30 до -35	Отказ козловых кранов; некоторые из башмаков трактора ломаются
От -35 до -40	Детали из сталей, легированных оловом, (шарикоподшипники и т. п.) крошатся; несущие конструкции лесопильных рам и циркулярные пилы перестают работать; все компрессоры выходят из строя; типовые сорта стали и конструкции разрушаются в массовом порядке

Источники: Адаптировано из кн: Victor L. Mote. Siberia: Worlds Apart. Boulder, Colo.: Westview Press, 1998. P. 22; извлечения из ст: Догаев Ю. М. Экономическая эффективность новой техники на Севере // Наука. 1969. № 36. С. 29-31.

Таблица 6 свидетельствует о присутствии некой «сейсмичес­кой» составляющей очень низких температур: предельные колеба­ния температур подобны землетрясению. Они могут происходить очень редко, но, когда они происходят, их воздействие пагубно. От­сюда следует, что значение имеет не только уровень температур, — значение их колебаний тоже очень велико. Пытаясь проанализиро­вать эту составляющую «предельно низкой температуры» общего температурного профиля месторасположения, мы создали понятие холодный децилъ. Холодный дециль — это самые холодные 10 про­центов от всех температур (дневного измерения) за учетный период, и температура обреза холодного дециля является верхней границей тех 10 процентов. Например, температура обреза холодного дециля в -20° означает, что шанс понижения температуры до -20 градусов и ниже равен 1 : 10. Наше исследование показывает, что на большей части территории России показатель обреза холодного дециля при­мерно на 10 градусов ниже среднего. Иначе говоря, при любой дан­ной средней температуре января можно ожидать, что в 10 процен­тах времени дневная температура будет на 10 градусов ниже сред­немесячной. Например, среднемесячная температура в Омске со­ставляет -19°. Однако в среднем три дня в каждом январе столбик термометра опускается до отметки ниже -29° для миллиона жите­лей Омска. (И, конечно, существует меньшая, но вполне реальная вероятность еще более низких температур.) Омск — это только нача­ло, так как расположен в более теплой части температурного диа­пазона Сибири. Настоящие холода начинаются еще восточнее.

Уникальные сибирские морозы

В 1983 году американский географ Виктор Моут (Victor Mote) на­писал статью, представлявшую собой настоящий каталог барьеров для жизни и работы в Сибири. Если даже жители и способны были там работать, то производительность как людей, так и машин была очень низкая, а зачастую создавала такие условия, когда работать было просто невозможно. Поломки типового оборудования в Сиби­ри из-за разрушения и износа происходили в 3-5 раз чаще, чем в более умеренных регионах. Из-за холода типовое горнодобываю­щее оборудование можно было использовать при добыче олова и зо­лота на севере Сибири только 3-4 месяца в году. Даже хваленые со­ветские роторные экскаваторы невозможно было эксплуатировать с ноября по март. Из-за отсутствия соответствующих гаражей и подогревателей двигателя на типовых советских моторизированных транспортных средствах двигатели не заглушали на морозе даже на стоянках. Из-за отсутствия качественного антифриза и гидрав­лических жидкостей сибирские механики часто добавляли водку в соответствующие резервуары и цилиндры».

Именно поэтому в Сибири всегда было необходимо значительно больше строительной техники, чем предполагалось темпами строи­тельства. Поскольку оборудование часто и неизбежно ломалось, то и советский подход к нему было простым: разобрать часть оборудова­ния и пустить его на запчасти к другому. В конце 1960-х годов самые холодные регионы потребляли «30 процентов всех советских грузови­ков, 37 процентов бульдозеров, 35 процентов экскаваторов, 33 про­цента подъемных кранов, 62 процента бурового оборудования и 64 процента гусеничных тягачей». Моут отмечает, что этот процент, не­сомненно, только вырос в 70-80-х годах¹⁷. Люди страдали от холода еще больше, чем машины: «Производительность труда при работе на открытом воздухе заметно падает, когда температура опускается ни­же 0… Когда температура опускается до -20°, каждый час требуются десятиминутные перерывы для обогрева при семичасовом рабочем дне, что приводит к трудовым потерям при сопоставлении с нормальными условиями,  в размере почти 73 процен­тов. В среднем в год общие потери из-за холода оцениваются в 33 про­цента от всего возможного рабочего времени на советском Севере».

Вследствие этого в Сибири требовалось больше людей для вы­полнения тех же самых работ, что и в более климатически благопри­ятных местах. Было подсчитано, что в соответствии с интенсивнос­тью труда при советском способе эксплуатации холодных регионов в конце 1960-х годов для обеспечения проживания на «советском Се­вере» одного постоянного рабочего требовалось еще почти десять че­ловек: членов его семьи и соответствующего обслуживающего персо­нала различных категорий. В конечном счете Моут задался вопро­сом: «Удивительно, зачем вообще нужно было заниматься освоением Сибири с целью постоянного там проживания»

В плане географических и физико-географических препятствий на пути ее освоения, Сибирь значительно превосходит Канаду и Аляску… Препятствия на­столько велики, что удивительно, зачем вообще нужно было осваивать Сибирь с целью постоянного проживания там. В Советском Союзе продолжаются давние споры по приемлемым способам заселения Сибири. Первоначальные инвестиции огромны, а отдача ограниченна. Строительные расходы в 2-3 раза превышают норму в сравнительно развитых регионах близ Транссибирской железнодорожной магистрали и в 4-8 раз в отдаленных добывающих центрах, куда можно добрать­ся только по воздуху, зимнику или летом — по воде. На треть капиталовложения состоят из затрат на инфраструктуру (коммуникации, услуги, коммунальные удобства), которые часто превышают базовые промышленные нормы в умерен­но развитых регионах в 10 раз… Затраты на труд превышают норму в 1,7-7 раз. Наконец, затраты на оборудование значительно выше, чем в среднем по стране, расходы на ремонт и обслуживание тоже высоки… Ежегодные затраты на все ви­ды ремонта составляют от 25 до 30 процентов общей стоимости оборудования, ис­пользуемого сегодня на Севере. Капитальный ремонт некоторых единиц техники превышает стоимость самих машин.

Таким образом, Россия — не Америка. И даже не Канада. В системе рыночной глобальной экономики ее конкурентоспособность никакая. Дешевле купить  и привезти нефть из Венесуэлы, чем добывать ее в Сибири. 

Окончательный вывод: полноценный капитализм в России невозможен. Рыночные отношения обрекают население на влачение жалкого существования под управлением внешнего капитализма. Ни на какой уровень жизни, приближенный к западным стандартам, россиянам рассчитывать не приходится. Либо страна медленно вымирает, либо переходит на более адекватную форму экономики.